Гражданский кодекс статья 177.

Вершкова Елена Александровна, ведущий юрисконсульт ОАО «НЦЛСК «Астрофизика»

В судебной практике по делам о наследовании отдельное большое место занимают споры о признании завещаний недействительными. Цена вопроса высока, поскольку наследодатель чаще всего в завещании распоряжается принадлежащим ему недвижимым имуществом (квартирами, жилыми домами, дачами, земельными участками) и другими ценными вещами и правами.

Наиболее распространенным в судебной практике основанием для оспаривания завещания является невменяемость завещателя в момент совершения завещания - факт, что наследодатель в момент совершения завещания хоть и не был признан недееспособным, но находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса РФ). Указанное основание для признания завещания недействительным относится к порокам воли наследодателя. Завещание, совершенное при таких обстоятельствах, является оспоримым, то есть оно недействительно в силу признания его таковым судом.

Следует отметить, что иск о признании завещания недействительным на основании ст. 177 Гражданского кодекса РФ может быть подан любым заинтересованным лицом, чьи права нарушены в результате совершения завещания, то есть в данном случае такими лицами обычно выступают наследники по закону, которые бы наследовали имущество наследодателя при отсутствии завещания.

В соответствии с п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 № 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ). Поэтому, обязательным для данной категории дел является назначение посмертной судебно-психиатрической экспертизы с целью определения психического состояния наследодателя в момент совершения завещания. Однако, не во всех случаях заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы может дать категоричный ответ о психическом состоянии наследодателя на момент совершения завещания. Поэтому доказывание тех фактов, что дееспособный наследодатель в момент совершения завещания находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, составляет чрезвычайную сложность.

Рассмотрим примеры судебной практики.

Первый пример. Судебная коллегия по гражданским делам Смоленского областного суда 1 апреля 2014 г. рассмотрела дело № 33-1257/2014 по апелляционной жалобе М. на решение Заднепровского районного суда города Смоленска от 24 декабря 2013 года, которым исковые требования А.Т., А.Г. к М. о признании завещания недействительным удовлетворены.

Судебной коллегий были установлены следующие обстоятельства.

Оспариваемое завещание 23.12.2010, совершенное П., было удостоверено нотариусом Смоленского городского нотариального округа И., то есть в установленном законом порядке, в связи с чем бремя доказывания того обстоятельства, что лицо не отдавало отчет своим действиям и не могло руководить ими в момент совершения сделки, лежало на истцах.

С целью разъяснения возникших при рассмотрении дела вопросов, а именно, о психическом состоянии П. на момент составления в указанную дату завещания, судом, по ходатайству представителя истца А.Т. - Б., была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. В распоряжение экспертов были представлены материалы гражданского дела с показаниями допрошенных в ходе рассмотрения спора свидетелей, медицинские карты П.

В соответствии с заключением комиссии экспертов от 28.09.2012 N 743, выполненным ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница", дать однозначный, категоричный ответ о способности П. понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания завещания 23.12.2010 не представляется возможным.

После получения судом дополнительно истории болезни П., находившегося на лечении в неврологическом отделении ОГБУЗ "Клиническая больница N 1" с 02.11.2011 по 13.11.2011, и допроса невролога Б. по ходатайству представителя истца Б,. по делу была назначена дополнительная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница".

Как следует из заключения комиссии экспертов ОГКУЗ "Смоленская областная клиническая психиатрическая больница" от 16.08.2013 N 698, по своему психическому состоянию на момент составления завещания 23.12.2010 П. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Учитывая, что вышеуказанные заключения экспертов, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67 , часть 3 статьи 86 ГПК РФ), суд первой инстанции, анализируя объяснения сторон, данные медицинской документации, допросив свидетелей, в том числе врача-терапевта, врача-невролога и эксперта, положил в основу принятого решения выводы экспертного заключения от 16.08.2013.

Судебная коллегия согласилась с принятием названного экспертного заключения, как допустимого доказательства. Основания для сомнения в правильности выводов экспертов, их беспристрастности и объективности отсутствовали.

Судебная коллегия также не нашла оснований для сомнения в достоверности свидетельских показаний, принятых судом во внимание при вынесении решения.

Судебная коллегия не нашла оснований для отмены, либо изменения решения суда по доводам апелляционной жалобы, решение было оставлено без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Другой пример.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Карелия 18 марта 2014 г. рассмотрела дело № 33-807/2014 по апелляционной жалобе истцов на решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 25 декабря 2013 г. по иску Т.Л.Ю., А.Н.В., А.И.В. к Д.Е.Ю., Д.А.С. о признании завещаний недействительными, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

Заслушав пояснения явившихся в судебное заседание лиц, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, исследовав амбулаторные карты Ш.Л.Н., (...) года рождения, наследственное дело № от (...), медицинские карты стационарного больного N, судебная коллегия пришла к следующему.

Из материалов дела усматривается, что Ш.Л.В., (...) года рождения, умершая (дата) (свидетельство о смерти № от (дата)), являлась собственником квартиры №, расположенной по адресу: (...), что подтверждается представленными в материалы дела сведениями Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Карелия.

Ш.Л.Н. приходилась матерью Т.Л.Ю., Д.Е.Ю., бабушкой А.Н.В., А.И.В., Д.А.С.

(Дата) и (дата) Ш.Л.Н. были оформлены завещания, согласно содержанию которых, Д.А.С. (внуку) она завещала квартиру по вышеуказанному адресу; Д.Е.Ю. (дочери) - денежные вклады, находящиеся в любом отделении или филиале банка, с причитающимися процентами, дополнительными начислениями и компенсацией, кроме того, неполученную пенсию с причитающимися к выплате разовыми, единовременными выплатами и компенсацией и страховые выплаты, компенсации.

(Дата) Д.Е.Ю. и Д.А.С. получены свидетельства о праве на наследство по завещанию на (…) долей в праве на квартиру (Д.А.С.), на (…) долей в праве на денежные средства во вкладах и ежемесячных страховых выплатах за (...) г. (Д.Е.Ю.).

В соответствии с выводами заключения судебно-психиатрической экспертизы№…, в связи с перенесенной Ш.Л.Н. в (...) году (...) у нее отмечалось развитие (...), (...), в связи с чем она наблюдалась психиатром, помещалась в психиатрический стационар. Течение указанного психического расстройства было волнообразным, периоды улучшения сменялись состоянием обострения. Впоследующем, наряду с (...) имели место (...), (...) в (...) году на фоне (...), черты упрямства, увлечение нетрадиционной медициной с появлением в последние годы жизни (…). При жизни Ш.Л.Н. страдала (...) в виде (...). Указанным психическим расстройством она страдала также и в момент составления завещаний (дата) и (дата). Отсутствие описания в медицинской документации психического состояния Ш.Л.Н. в юридически значимые периоды, не позволяют однозначно квалифицировать ее психическое состояние, оценить степень выраженности имевшихся у нее в те периоды (как (...), так и (...)) психических изменений, в связи с чем дать категоричный ответ на вопрос, находилась ли Ш.Л.Н. в период составления завещаний (дата) и (дата) в таком психическом состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий или руководить ими, не представилось возможным.

Допрошенный в судебном заседании суда первой инстанции эксперт Л.С.Г. пояснил, что в связи с отсутствием иных медицинских документов, помимо имеющих место с описанием психического состояния Ш.Л.Н., категоричный вывод о ее психическом состоянии на момент оформления завещаний нельзя сделать.

Из пояснений нотариуса Ч.И.А. следует, что до удостоверения завещаний с гражданами проводится беседа, длящаяся около 30 минут, в случае наличия подозрении в отношении психического состояния здоровья гражданина, сделки не совершаются . Ш.Л.Н. в беседах перед составлением завещаний вела себя адекватно, понимала происходящее, самостоятельно прочитала завещания, то обстоятельство, что она через несколько дней после составления первого завещания, пришла для составления второго завещания, также свидетельствует об осознанности действий.

Свидетели Я.Н.Ф., Л.Н.С., Д.А.М. в суде первой инстанции показывали, что психическое состояние здоровья Ш.Л.Н. у них не вызывало сомнений, она вела активный образ жизни; отношения у Ш.Л.Н. с ответчиками были более близкие и теплые, ответчики проявляли о ней заботу, Ш.Л.Н. говорила о желании именно таким образом распорядиться принадлежащим ей имуществом. Помимо этого, Ш.Л.Н. проживала одна в квартире, самостоятельно себя обслуживала.

Судом первой инстанции сделан правильный вывод о том, что свидетельские показания согласовались между собой, указанные выше свидетели не имели какой-либо личной заинтересованности в исходе дела.

Доводы истцов о том, что Ш.Л.Н. состояла на учете в психоневрологическом диспансере (...) и что она строила свою жизнь по системе Порфирия Иванова, считая такую систему единственно верной, способной исцелить любое заболевание, однозначно не свидетельствуют о том, что в момент оформления завещаний Ш.Л.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции дал оценку всем представленным сторонами доказательствам по правилам ст. 67 ГПК РФ, сделав правомерный вывод о том, что достаточных, достоверных и бесспорных доказательств того, что на момент оформления завещания Ш.Л.Н. находилась в таком состоянии, что не могла понимать значение своих действий и руководить ими, истцами не представлено, в связи с чем оснований, предусмотренных ст. 177 ГК РФ, либо иных оснований, предусмотренных законом, для признания данного завещания недействительным не имеется.

Судебная коллегия решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 25 декабря 2013 г. оставила без изменения, апелляционную жалобу истцов - без удовлетворения.

На основании рассмотренных примеров из судебной практики можно сделать следующие выводы.

По делам такой категории необходимо тщательнейшим образом прорабатывать и готовить доказательственную базу. Суды в таких спорах исходят из презумпции вменяемости наследодателя на момент совершения завещания, то есть вменяемость наследодателя предполагается во всех случаях, пока не будет доказано обратное. Поэтому бремя доказывания невменяемости наследодателя, то есть нахождение его в момент совершения завещания в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, возлагается на сторону истца (истцов).

Итак, при наличии у истца (истцов) фактических данных и сведений, позволяющих заподозрить невменяемость наследодателя в момент совершения завещания, эти сведения и факты должны быть максимальным образом представленными в составе доказательственной базы по делу.

Наиболее частой причиной, по которой посмертная судебно-медицинская экспертиза не может дать категоричный ответ о психическом состоянии завещателя в момент совершения завещания (спорный момент), является отсутствие или нехватка медицинской документации, медицинских сведений, на основании которых эксперты воспроизводят картину психического здоровья и состояния завещателя в спорный момент. Поэтому с целью подготовки к назначению посмертной судебно-психиатрической экспертизы необходимо истребовать как можно больше медицинской документации, которая характеризовала бы состояние завещателя в спорный момент. К такой документации относятся не только карта амбулаторного больного, находящаяся в поликлинике, в которой наблюдался завещатель. Это могут быть истории болезни из стационаров, в которых находился на лечении завещатель, карты вызова бригад скорой помощи к завещателю в спорный период. Так, на основе анализа первого примера из приведенной судебной практики, можно сделать вывод, что именно в результате предоставления новых сведений и медицинских документов (истории болезни П., находившегося на лечении в неврологическом отделении ОГБУЗ "Клиническая больница N 1") стало возможным проведение дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, которая дала категоричный ответ о состоянии наследодателя П. в момент совершения завещания. Указанные медицинские документы могут быть истребованы на стадии подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии со ст. 149 Гражданского процессуального кодекса РФ. Впоследствии указанные медицинские документы могут быть исследованы в ходе судебного разбирательства в качестве самостоятельных письменных доказательств по делу.

Однако, следует иметь в виду, что заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, какой бы ни была его резолютивная часть, какой бы ответ оно ни давало, является лишь одним из совокупности доказательств по делу. Суд оценивает все представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ по своему внутреннему убеждению, при этом никакие доказательства, в том числе заключение судебно-психиатрической экспертизы, не могут иметь для суда заранее установленной силы. Поэтому доказательственная база по таким делам должна включать и другие виды доказательств, такие, как показания свидетелей. В ходе судебного разбирательства могут быть допрошены в качестве свидетелей соседи завещателя, социальные работники, обслуживающие завещателя, участковые врачи-терапевты, наблюдавшие за ним, лечащие врачи в стационарах и другие лица, не заинтересованные в исходе дела.

Статья 177 Гражданского кодекса РФ определяет условия признания совершенной сделки ничтожной. Согласно части первой этой статьи сделка, совершенная дееспособным лицом, но находящимся в состоянии, несовместимом с реальной и адекватной оценкой собственных действий, может быть признана ничтожной по решению судебного органа. Соответствующий иск в судебный орган может подать как сам гражданин, так и лица, интересы которых оказались нарушены данной сделкой. Такими лицами являются, к примеру, родные.

Часть вторая статьи 177 предусматривает, что контракт, совершенный лицом, впоследствии признанным недееспособным, также может быть признан судом ничтожным. В таком случае исковое заявление подает опекун. Он же и доказывает, что на момент сделки опекаемый не давал себе отчета в собственных действиях.

Сравнение правовых последствий статей 171 и 177 ГК РФ

Эксперты отмечают, что действие статьи 177 ГК РФ нужно отличать от другой причины для признания сделки ничтожной – ст. 171. В обоих случаях человек на момент сделки может находиться в одинаковом состоянии. Разница между двумя статьями Гражданского кодекса заключается в том, что для наступления правовых оснований по ст. 171 человек должен быть признан недееспособным уже на момент сделки. Если судебный орган выносит решение о недееспособности позднее либо еще нет достаточных оснований для такого решения, тогда можно использовать исключительно статью 177.

Таким образом, ст. 171 ГК РФ есть необходимым основанием для признания сделки недействительной даже без решения суда. Статья 177 действует иначе – соответствующее правовое следствие наступает только по решению суда.

В этих двух случаях применимы различные сроки исковой давности и разные способы отстаивания своих прав.

Предметом судебного разбирательства по ст. 177 является умение человека отдавать себе отчет в собственных мыслях и действиях. Установление или опровержение этого факта возможно лишь с привлечением медицинских специалистов. Назначается судебно-психологическое обследование, заключение которого является основанием для последующего судебного решения.

В процессе экспертизы происходит сбор различной информации – медицинских карт, справок, рецептов и выводов специалистов. Принимаются к сведению и свидетельские показания. Косвенно доказывать психическое состояние гражданина могут различные органы и организации и даже переписка. Все собранные данные тщательно анализируются, и только потом эксперты принимают решение.

Примеры дел о признании сделки недействительной

Следует отметить, что доказывание тех или иных фактов является обязанностью сторон процесса – истца и ответчика.

Суд может только поспособствовать сбору доказательств. Они должны полностью характеризовать психологическое состояние личности или предоставлять возможность контролировать динамику его изменения.

К примеру, по делу №15-КГ13-6 от 11.03.2014 Верховный суд РФ подтвердил вердикт суда начальной инстанции. Врач-невролог и психиатр в разное время наблюдали пациента, сторону сделки. Медики отмечали тяжкое самочувствие человека, в том числе и психическое. Из решения экспертов следует, что пациент страдает снижением интеллектуальных функций, памяти, продуктивности мышления и контактов. Также медики отметили отсутствие критического отношения пациента к действительности. На основе этих доказательств суд постановил, что сделка является недействительной.

В другом похожем деле, №4г/8-8173 от 15.08.2014 Мосгорсуд принял противоположное решение. По этому делу у лица, составившего завещание, обнаружили расстройство личности, связанное с заболеваниями сосудов мозга. Медкомиссия заключила, что нет сведений о явной выраженности психических заболеваний человека при составлении завещания, а также в близкие к этому моменту периоды. Поэтому выяснить, мог ли человек руководить своими действиями или нет, не представляется возможным. Суд отказал истцу.

Суд может отказать истцу в удовлетворении его требований по двум причинам:

если ответчик доказал, что противоположная сторона на момент сделки была полностью адекватной и дееспособной;
истцу не получилось доказать обратное.

Статья 177 ГК РФ и сроки исковой давности

При этом как истцу, так и ответчику нужно учитывать наличие сроков давности.

Ч. 2 ст. 181 ГК РФ гласит, что исковая давность в деле о признании сделки ничтожной равна 1 году. Этот период отсчитывается с момента, когда истец узнал о фактах, какие могут быть причиной для отмены сделки.

Истец должен подтвердить в судебной инстанции, когда именно он узнал о причинах для признания договора ничтожным. Ответчик по возможности доказывает, что истец узнал об этом ранее, и срок давности давно прошел. Нужно сказать, что если срок давности истек, то истец все равно имеет право обращаться в суд.

Но если противоположная сторона заявит об истечении срока, то суд откажет истцу в удовлетворении его требований. Следовательно, в деле о признании сделки ничтожной две стороны должны как можно тщательнее собрать все доказательства своей правоты. От понимания того, какие именно доказательства помогут охарактеризовать физическое и психологическое состояние личности при заключении сделки, во многом зависят выводы экспертов, а значит, и решение суда.

1. Необходимым условием действительности сделки является соответствие волеизъявления воле лица, совершающего сделку. Отсюда нельзя считать действительными сделки, совершенные гражданином в состоянии, когда он не сознавал окружающей его обстановки, не отдавал отчета в совершаемых действиях и не мог руководить ими. Причина таких состояний может быть самой разной: от заболевания и алкогольного (наркотического) отравления до состояния сильного душевного волнения, вызванного какими-либо событиями либо действиями. Отсюда комментируемая статья, во-первых, дополняет ст. 171. Она призвана защитить от последствий "эксцессов воли" лиц, страдающих временными либо стойкими психическими расстройствами, до того, как суд признает их недееспособными и своим решением защитит их от последствий таких поступков на будущее время. С момента вступления такого решения в законную силу и до момента его отмены никакие сделки этих лиц, даже если бы возможным оказалось доказать их "полную вменяемость", не будут иметь никакого юридического значения. Во-вторых, аналогичную функцию она выполняет и по отношению к ст. 176. Члены семьи и само лицо, совершившее сделку в состоянии сильного алкогольного либо иного наркотического опьянения, могут прибегать к помощи данной нормы до того, как гражданин, злоупотребляющий спиртными напитками и наркотическими веществами, будет ограничен судом в дееспособности. Наконец, в-третьих, эта статья охватывает все те возможные ситуации, которые не подпадают под эти две типичные, повторяющиеся, но в которых лицо, совершающее сделку, может оказаться вследствие собственной неосторожности, самонадеянности, в результате несчастного случая либо даже вследствие виновных действий других лиц. Оно может оказаться в таком состоянии, переоценив возможности своего организма и особенности его реакции на различные виды лекарственных средств, после полученной травмы, в результате психического (гипноз) либо физического (отравление) воздействия другого лица.

Сложность, однако, заключается не столько в квалификации, сколько в обеспечении доказательственной базы по таким делам. Именно в этой последней группе случаев обеспечить доказательства в гражданском процессе истцу особенно сложно, поскольку приходится собирать и исследовать фактические данные, почти не поддающиеся процессуальному закреплению: ведь суд должен оценивать психическое состояние лица в момент совершения сделки. Для этого приходится прибегать к сложной экспертной оценке, допрашивать свидетелей, не являющихся очевидцами события сделки, изучать истории болезней и т.д. Самыми весомыми критериями для суда в таких случаях обычно выступают "несоответствие встречных предоставлений", "явная неэквивалентность обмена" - обстоятельства, сами по себе дающие повод для признания сделки недействительной не столько по этому, сколько по иным основаниям - заблуждение, обман, насилие и т.д. Все это делает такие иски в рамках гражданского судопроизводства (с его скоротечностью и ориентацией на собственные силы сторон в деле собирания доказательств) малоперспективными. Лишь тогда, когда наряду с этим по делу устанавливаются и другие, более весомые, факты, свидетельствующие не столько о состоянии лица, сколько о нарушении порядка совершения сделки, появляется возможность выиграть дело. Так, показания свидетелей, подтверждающих факт нахождения истца в состоянии опьянения в момент нотариального удостоверения сделки, могут дать основание суду признать такую сделку недействительной.

Сделка эта является оспоримой. Требование о ее признании недействительной может быть предъявлено как самим гражданином, находившимся в таком состоянии, так и иным лицом, чьи права были нарушены совершением сделки. К иным лицам относятся супруг, другие члены семьи, а также наследники этого лица. В практике встречаются случаи оспаривания по этому основанию завещаний, составленных наследодателем в период, когда он страдал каким-либо заболеванием. В таких делах, разумеется, шансов на успех у истца больше, но и здесь само по себе наличие такого заболевания, даже психического расстройства, еще не гарантирует признание завещания недействительным. Нужно доказывать наличие "особого состояния" завещателя в момент составления завещания, когда самого завещателя уже нет в живых. В таких делах даже эксперты могут давать противоположные заключения. Суду приходится принимать во внимание всю совокупность обстоятельств дела, в том числе и то, в какой мере составленное завещание соответствует действительной воле завещателя с учетом всех установленных судом фактов.

2. Закон предусматривает особый случай защиты прав лица, страдающего психическим расстройством, но еще не признанного недееспособным. Ему и другим заинтересованным лицам можно предъявлять иск на общих основаниях, а можно добиться такого результата по итогам двух процессов. В первом процессе лицо признается недееспособным. На основании решения суда о признании лица недееспособным опекуном предъявляется иск о признании недействительной сделки, совершенной этим лицом. Это не означает, что истец освобождается от необходимости доказывания психического состояния недееспособного лица в момент совершения сделки. Но здесь ему уже не нужно доказывать причину такого состояния, поскольку наличие психического расстройства, в силу которого недееспособный не может понимать значения совершаемых действий и руководить ими, подтверждено решением по первому делу. Таким образом, остается подтвердить наличие у лица такого психического расстройства в момент совершения сделки, что в большинстве таких случаев достаточно для того, чтобы сделка была признана недействительной.

3. В случае признания сделки недействительной по рассматриваемому основанию наступают те же последствия, которые установлены для признания недействительными сделок, совершенных недееспособными или ограниченно дееспособными, - двусторонняя реституция, возмещение реального ущерба другой стороной, если она знала или должна была знать о состоянии лица, совершившего сделку.

1. Сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

2. Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Сделка, совершенная гражданином, впоследствии ограниченным в дееспособности вследствие психического расстройства, может быть признана судом недействительной по иску его попечителя, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими и другая сторона сделки знала или должна была знать об этом.

3. Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи настоящего Кодекса .

Комментарий к статье 177

1. Согласно п. 1 правила статьи применяются в отношении дееспособных граждан, оказавшихся в ситуации, когда они не способны понимать значение своих действий. Следует, однако, давать п. 1 расширительное толкование и распространять его действие также в отношении сделок частично дееспособных граждан (малолетние и несовершеннолетние - ст. ст. 26, 28 ГК), если при совершении разрешенных им сделок они оказываются неспособными понимать значение своих действий. Фактическая и юридическая ситуация в этих случаях аналогична.

2. В порядке аналогии закона следует считать возможным применение правил данной статьи также к сделкам юридических лиц, если гражданин, имеющий полномочия совершать сделку в качестве органа или представителя юридического лица, не мог понимать значение своих действий или руководить ими.

3. Неспособность понимать значение своих действий или руководить ими должна иметь место в момент совершения сделки, который по-разному определяется для отдельных видов сделок (двусторонние и односторонние сделки), а также зависит от формы совершаемой сделки.

4. Причины, вызвавшие неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими, правового значения не имеют. Иногда они вызываются посторонними для сделки обстоятельствами (гибель близких, физическая травма, стихийное бедствие и т.д.), но могут зависеть и от поведения самого гражданина (алкогольное опьянение).

5. Факт совершения гражданином сделки в момент, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, должен быть надлежащим образом доказан. Свидетельские показания, как правило, будут недостаточными; нужно заключение соответствующих медицинских органов, и может оказаться необходимым проведение экспертизы.

3. Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.