Что такое мокша. Мокша – это высшая цель существования в философии индуизма

Я хотел бы провести четкую грань: этика не имеет ничего общего с духовностью. Этика, мораль действуют на психику и на тело, но оперируют полярными понятиями. Мокша, напротив, относится к тому, что находится «по ту сторону добра и зла», по ту сторону любой двойственности‚ - к антиматерии, или пуруше. На этом уровне несущественно, какие дела совершает человек - хорошие или плохие. В первом случае вы примете новое тело для того, чтобы наслаждаться плодами своих поступков, во втором - чтобы страдать. Но цель мокши заключается в том, чтобы вообще не возвращаться в этот мир и достичь окончательного освобождения. Разумеется, на путь, ведущий к мокше, легче выйти, если вы ведете саттвический образ жизни. Но путь через ад в итоге тоже приведет к этой цели.

Мокшу можно также охарактеризовать как тенденцию к бессмертию, которая присуща всем живым существам. Она возникает потому, что в нас живет душа, которая представляет собой крохотную искорку антиматерии и обладает тремя совершенно особыми свойствами:
1) сат: она не имеет ни начала, ни конца, то есть вечна;
2) чит: в ней заключено все знание;
3) ананда: ей присущ безграничный потенциал радости.

Поэтому то, что внутренне мы никогда не чувствуем себя старыми, вполне естественно. Бремя страданий возникает из-за того, что мы ошибочно отождествляем свое «Я» с телом. Это тело стареет с каждым днем, так что мы пугаемся своего отражения в зеркале. Процесс, исцеляющий нас от этого нездорового подхода к жизни, и есть мокша, и он представляет собой сущность человеческой жизни. У животных и растений тоже есть чувства и даже душа, но нет развитого сознания, позволяющего исследовать, в чем заключается смысл жизни.

Давайте еще раз, уже с другой стороны посмотрим на то, почему необходимо следовать правилам духовной жизни. Раньше я упоминал, что, по словам Чараки и других ведических мыслителей, полное счастье в этом материальном мире невозможно. даже к самому большому счастью всегда подмешано немного страдания. «Бхагавад Гита» называет рождение, старость, болезнь и смерть четырьмя великими несчастьями материального существования. Это плохие карты, с которыми невозможно выиграть партию. Путь к достижению вечного материального счастья заблокирован; эта попытка изначально бесперспективна. Но это еще не причина немедленно впадать в депрессию. Совсем наоборот, это означает, что страдание - часть нашего существования, мы не должны всю свою жизненную энергию неистово бросать в погоню за материальным счастьем, а следует вспомнить о духовных правилах жизни. Ведь у нас внутри есть душа, которая просто переполнена радостью, знанием и энергией.

Существуют бесчисленные пути, идя по которым человек может найти себя. Как врач, я должен учитывать, каков характер того или иного пациента, каковы религиозные убеждения и жизненный опыт. Один человек может вступить на путь любящей преданности божеству (бхакти), другого влекут ритуалы (яджна) или знание (джнана). Кто-то предпочитает совершать добрые дела (карма-йога) или медитировать (йога). Это только некоторые из известных ныне методов духовного освобождения, которые описаны в Ведах. Проблемы возникают, лишь когда терапевт сосредоточивается на каком-то одном методе и начинает навязывать его пациенту. Иногда ради блага больного приходится отодвинуть на задний план собственные убеждения.

Каждый человек испытывает эмоции, каждый хочет любить и быть любимым. Поэтому бхакти‚ то есть любящее служение, лучше всего подходит большинству людей. Недаром учение Иисуса Христа - любовь к Богу - существует уже два тысячелетия. И в Индии большинство верующих индуистов тоже исповедуют преданное почитание Кришны и Рамы.

Х.Х. Ринер "Новая энциклопедия аюрведы"

МОКША

МОКША

(санскр. moksa - освобождение, избавление) - основное инд. «практической философии», высшая из целей человеческого существования, означающая избавление индивида от всех страданий, будущих перевоплощений (сансара) и механизмов действия «закона кармы», включая не только «вызревшие» и «вызревающие» семена прошлых действий, но и латентные потенции их «плодоношения». Понятие «М.» восходит уже к древним Упанишадам, развивается в «Бхагавадгите» и ряде др. разделов «Махабхараты» и обстоятельно разрабатывается брахманистскими и джайнской филос. школами, полемизировавшими по определению ее природы, возможности обретения при жизни адепта, а также средств ее реализации (в буддизме основной коррелят М. - ). В течениях вишнуизма, шиваизма и шактизма достижение М. мыслится через освоение практик (культовых и йогических), реализующих адепта с божеством.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

МОКША

(санскр.- освобождение) , в инд. религ.-фи-лос. освобождение как высшая . Понятие М. широко употребляется в индуизме и буддизме. Учение о М. формируется уже в упанишадах: преодоление индивидом зависимости от мира, вовлечённости в круг рождений и смертей достигается при условии познания тождества «Я», атмана, с чистой реальностью бытия - брахманом. «Как реки текут и исчезают в море, теряя и образ, так знающий, освободившись от имени и формы, восходит к божественному пуруше» («Мундака-унанишада» III 2, 8) . С освобождением связано высшего блаженства (ананда) , радости, расширения души, полной слитности с творцом и творением, причём сами творец, и тварь становятся неразличимыми. Достигшие М. освобождаются от желаний, полностью постигают ат-ман и «проникают во всё»; «Я» неотделимо от бога и - от объекта.

Согласно учению веданты, М. может быть достигнута и при жизни, когда связана с телом, но уже не зависит от него в том отношении, что она никогда не отождествляет себя с ним и не привязывается к твар-ному миру, хотя ещё продолжает являться душе. Это учение об освобождении при жизни (дживанмук-ти) веданта разделяла наряду с санкхьей, буддизмом и джайнизмом. Как только, познав своё единство с вечным и единым брахманом, достигает М., он выходит из-под действия закона кармы, цепи рождений и смертей и выступает как существо, преодолевшее авидъю и связанные с нею иллюзии. М. связана не с уничтожением «Я», а с обретением своего истинного «Я», с реализацией его бесконечности. По Шанкаре, М. настолько превосходит все опыта, что не поддаётся описанию в терминах нашего познания и. характеризуется обычно через отрицат. определения (состояние сарватмабхавы, букв. «всё-я-бы-тие» - отсутствие к.-л. форм и качеств) . Душа выходит из колеса сансары, достигает озарения, утрачивает желания и стремления (на уровне почитания сагуна-брахмана, или ишвары, человек может ещё стремиться к высшему миру брахмана - брахмалоке, но, достигнув М., он становится выше и этого стремления) . Согласно Раманудже, М. связана с освобождением «Я» от ограничений: после исчерпания кармы и избавления от физич. тела наступает единение с богом (Рамануджа не принимает учения об освобождении при жизни) . Теистич. «Бхагавадгиты» связывает М. с не-посредств. знанием (джняна) , ведущим к соединению с высшим «Я», и даёт классификацию М.: мукти - избавление; брахмистхити -· в брахмане; найшкар-мья - недействие; нистрайгунья - отсутствие трёх качеств; - освобождение через уединение; брахмабхава - бытие брахмана.

Несмотря на крайний санкхьи и особенно адвайта-веданты в их подходе к мокше, именно эти два учения разделяют идею, касающуюся практической реализации освобождения. В отличие от прочих ортодоксальных школ индийской философии, они допускают т. н. освобождения при жизни (дживанмукти). Согласно этому представлению, мокша отменяет всей кармы, связывающей данного индивида, за исключением той, что уже начала “приносить плод” (прарабдха-карма), иначе говоря, той кармы, которой уже действует. В этом случае , достигший освобождения, сохраняет свое

История возникновения и развития индуизма уводит нас вглубь веков. Имея в своих истоках священные восточные писания и Веды, это учение, многоплановое в своей основе, сформировалось приблизительно за пять тысячелетий до наступления нашей эры, но актуально и по сей день. Данная религиозная философия включает в себя множество абстрактных понятий, одним из которых является "мокша". Это особое состояние освобождения души и осознание ею своей изначальной непорочной сущности.

Иллюзорная реальность

Согласно данному учению, человек, отождествляя душу с телом и материальным миром, в котором она пребывает, принимает себя за того, кем на самом деле не является. Поэтому он находится во власти майи, скованный её цепями. Данное слово переводится как «не это», то есть обман, неверное восприятие действительности. Чтобы осознать, что такое мокша в философии индуизма, необходимо понять суть видимой глазами и воспринимаемой другими органами чувств реальности.

Материальный мир порождается высшей духовной энергией и есть лишь её трансформация, то есть отражение чего-то действительного, что осознаётся как несуществующее. А вместо кажется реальней настоящего, хотя на самом деле истиной является лишь единство чистого духа с энергией божества и высшим совершенством.

Конец цепи перерождений

Пока душа (атман) не осознает свои заблуждения, она оказывается прикованной к миру так называемого обусловленного бытия, проходя одно за другим мириады мучительных перерождений и тяжких болезненных смертей, то есть находится в карусели сансары. Она не понимает, что бренному слишком далеко до истинного величия красоты и совершенства царства, где правит свободная мысль. Индуизм сравнивает плоть с оковами, а тленный, приходящий, вечно меняющийся и непостоянный мир - с нераспустившимся цветком, чьи характеристики могут быть только скрытыми и потенциальными.

Захваченные в плен собственными пороками, отравленные гордыней, души отвергают законы божественного предопределения, хотя рождены для высокой радости и беспредельной благодати. Они по-настоящему не понимают, что такое мокша. Определение этому понятию в индуизме даётся однозначное: осознание сущностью тождественного единения с Брахманом (Абсолютом - источником жизни), выражающееся состоянием полного блаженства (сатчитанандой).

Чем отличается мокша из нирваны

Конец череды перерождений приходит и с достижением нирваны. Но чем же отличаются это два состояния? Последнее является высшей целью стремления в буддизме. Это восточное религиозном учении, имеющее с индуизмом глубокие общие корни и сходные черты, но и существенные отличия. Буддизм стремится к духовному пробуждению и просветлению, в нём не существует богов, а только постоянное самосовершенствование. В принципе, указанная философия, являясь скрытым атеизмом, просто не может верить в слияние души с высшим разумом, в то время как мокша это именно подразумевает. Состояние нирваны считается, по сути, уничтожением страдания и достигается обретением высшего совершенства. Буддистские тексты не дают точных определений данному понятию. С одной стороны, получается, что это утверждение собственного «Я», а с другой - доказательство его полного реального несуществования, вечная жизнь и самоуничтожение одновременно.

Различие трактовок

Мокша в философии индуизма представляется во множестве трактовок, которые дают различные направления этого религиозного учения. Самая многочисленная по количеству последователей ветвь этой религии - вайшнавизм - утверждает, что при достижении данного состояния душа становится преданным и благодарным слугой Высшей Сущности, которая именуется, опять же, по-разному. Её называют Нараяной, Рамой, Кришной и Бхагавана Вишну. Другое течение - двайта - учит, что полное единение человеческой души с высшей энергией вообще невозможно по причине непреодолимых различий.

Как достигнуть мокши

Выяснив, что мокша - это духовное перерождение для единства с Божественной сущностью, остаётся только определить, каким образом возможно достичь такого состояния. Для этого необходимо освободиться от цепей кармы. Переводится это слово как «судьба», но по сути означает предопределение не только в одной из жизней человека, а во всей череде перерождений. Здесь кажется всё просто: плохие поступки приковывают человека к сансаре, хорошие - соединяют с Богом. Однако в джайнизме мокша — это освобождение от любой кармы, при этом неважно, является ли её действие положительным или отрицательным. Считается, что если подобные связи с материальным миром всё-таки остались, то плоды их обязательно скажутся. Поэтому приходится избавляться не только от негативных черт, но и от всех привязанностей в земной жизни.

Где можно прочитать о мокше

О мокше рассказано во многих старинных священных текстах индуизма. Получить сведения о ней возможно в Махабхарате, Бхагавад-гите, Рамаяне и многих других писаниях Древней Индии. Они чаще всего повествуют, что данное стремление достигается беззаветной любовью к Богу и преданным ему служением. Школа вишишта-двайта учит, что, обретя высшее блаженство, человек пребывает уже в духовном теле, именуемом сатчитананда, вечно наслаждаясь совершенными взаимоотношениями с верховным божеством.

Мокша - санскритское слово, иногда переводимое как "освобождение", иногда - как "свобода". Оно означает состояние, абсолютно отличающееся от нашего бодрствующего состояния. Мокша заключается в воссоединении с нашей личной сущностью и реализацией таким образом единства с Универсальной сущностью. Это состояние освобождает нас от ошибочных идей о нас самих и обеспечивает полную свободу и завершенность.
Иногда людям выпадает случайно пережить это состояние.
Его называют"космическим сознанием","самореализацией",
"реализацией Бога", "познанием Бога" и другими сходными названиями.
Все они вряд ли применимы к Мокше, потому что это отличное состояние или уровень осознания, в котором мы отождествляется не столько с мелкими индивидуальными заботами, сколько с ощущением скрытого единства всего существующего. Мы больше не думаем о себе, как о теле с именем и социальной принадлежностью. Мы с непоколебимой уверенностью знает, что наша истинная природа - в единстве с сущностью, живущей во всем, но безмолвной, не проявленной, покоящейся в своей вечной целостности и простоте. Полностью пробудиться и открыться этому единству и означает достичь Мокши.
Мокша гармонизирует малый и большой миры, объединяя их наши осознанием общей основы в Универсальной сущности. Санскритская фраза "Тат твам аси", "Это ты", знакома на Бали любому. Значение фразы заключается в том, что наша истинная природа понята и пережита не слишком многими. И в этой же краткой фразе находится ключ к решению проблем, осаждающих нас каждого в отдельности и всех вместе.
Как бы ни были мы умны, мы никогда не сможем предвидеть последствия того или иного действия. Поэтому нас всегда удивляет, что то, что должно было улучшить нашу жизнь, как нам казалось, не всегда достигает нужного эффекта. В зависимости от намерения наших действий, последствия будут плохими или хорошими. Только объединившись с источником и того, и другого, мы будем естественно действовать лучшим образом как для нас самих, так и для общего целого.
Это состояние описать нельзя. Его можно только пережить или реализовать. Мокша _ это состояние осознания, нечто непосредственное, а не концепция и не идея. Тем не менее, некоторое понимание Мокши помогает удовлетворить разум и направляет наши действия на достижение реализации.
На Бали Мокшу иногда понимают как окончательное освобождение от жизни при смерти и переход на новый уровень существования. В нашем случае мы предлагаем не столько возможность освобождения от жизни для жизни после смерти, сколько возможность наслаждаться свободой и полнотой жизни здесь и сейчас.
В наши дни на Бали Мокша считается далекой и труднодостижимой. Мы твердо уверены, что каждая секунда, каждый день несут в себе возможность открытия глубокого уровня нашего бытия. Пусть это будет не Мокша с большой буквы, но маленькие мгновения мокши постепенно приведут нас к полноте жизни, и это право дано нам при рождении.
Таким образом, Мокша - это на только цель или пункт назначения; она также и путь к цели. Маленькие мгновения освобождения могут появляться каждый день. Они несомненно ведут нас к главной свободе, которая в действительности никогда нас не покидала.
На Бали общепринято подразумевать, что мокша означает Единство с Богом. Это не теоретическая концепция и не мечта идеалистов. Это простой жизненный опыт, когда мы с необычайной простотой и без тени сомнения знаем, что наш маленький мир и большой мир покоятся в одной и той же верховной сущности. Постижение этой истины в качестве прямого и незабываемого опыта может случиться при жизни или при смерти. Бог понимается как Верховная сущность, источник и исход всего тварного мира. Обычно выделяют три уровня или типа постижения этой Сущности. Первый и простейший - личность человека. Второй - созидательная сила и энергия, присутствующая в нас и во всем остальном. Данте называл это «любовью, что движет звезды и планеты» . Третий уровень описать сложнее: это безымянное Существо вне всяких слов и концепций, вне определений, это пустота, наполненная неизмеримыми возможностями творения, это Целостность, объемлющая все на свете, это Океан Жизни, в который стекаются все потоки существования.
Все три уровня могут стать частью нашего повседневного опыта. Для нас мокша стала неотъемлемой от нашей жизни после того, как мы открыли осознание глубинным аспектам сущности. Это проявляется в выражении нашей личности, и одновременно в сближении с другими людьми и предметами. Мы понимаем, что мы не отделены от всего остального, но являемся частью целого.
Многие люди испытывают моменты удивительной светлости, проблесков Мокши. Но, как правило, такие состояние не приходят сами по себе или по заказу. Мы должны жить таким образом, чтобы создать условия для их проявления. Традиционно считается, что различного вида медитации приводят большой и малый миры в гармонию с общим источником. Это автоматически помогает нам жить так, чтобы проявить Мокшу.

Питер Врица
Лу Кетут Сурияни
Мокша. Новый способ жизни. Практическая мудрость наших времен.

Пуджа · Мандир · Киртан

Бхакти

Бхакти рассматривает Бога как Верховный Объект любви в Его личностной монотеистической концепции Вишну и Его аватар . В отличие от авраамических традиций, например, в смарта индуизме монотеизм не мешает индусу поклоняться и другим аспектам и проявлениям Бога, так как все они рассматриваются как лучи, исходящие из одного источника. Тут, однако, нужно заметить, что «Бхагавад-гита » не поощряет поклонение полубогам, так как такое поклонение не приводит к мокше. Основная сущность бхакти заключается в любовном служении Богу и идеальной природой бытия считаются гармония и благозвучие, а его проявленной сущностью - любовь. Когда джива погружается в любовь к Богу, она избавляется как от плохой, так и от хорошей кармы , её иллюзорные представления о природе бытия исчезают и она наслаждается истинной жизнью во всёвозрастающем блаженстве личностных любовных взаимоотношений с Богом. При этом, как поклоняющийся, так и объект поклонения сохраняют свою индивидуальность в этих отношениях божественной любви.

Адвайта-веданта

В веданте существуют три основных направления, из которых двайта и вишишта-адвайта в основном ассоциируются с бхакти . Третьей основной школой является монистическая адвайта-веданта , которая не видит разницы между индивидуальной душой, бытием, Богом и т. д. и которую часто сравнивают с современной буддистской философией . Она делает основной упор на усиленную индивидуальную практику (садхану), и базируется на Упанишадах , «Брахма-сутрах » и учении своего основателя Шанкары . Последователи имперсоналистских школ в индуизме также поклоняются различным богам, но в итоге это поклонение прекращается после того, как поклоняющийся и объект поклонения теряют свою индивидуальность. Мокша достигается собственными усилиями под руководством гуру , который уже достиг мокши.

Джайнизм

В джайнизме , когда душа (атман) достигает мокши, она освобождается из круговорота рождения и смерти и полностью очищается, становясь сиддхой или Буддой (что буквально означает того, кто достиг конечной цели). В джайнизме, для того, чтобы достичь мокши, необходимо освободиться от любой кармы , плохой или хорошей, - считается, что если карма осталась, она непременно принесёт свои плоды.

См. также

Напишите отзыв о статье "Мокша (философия)"

Литература

• Трубецкой Н. С. // Литературная учёба . - 1991. - № ноябрь-декабрь . - С. 131-144 . (из книги На путях. Утверждение евразийцев. Прага, 1922)

Отрывок, характеризующий Мокша (философия)

– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…

В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.

Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.